«Свою позицию относительно того, что должны быть учтены международные стандарты защиты прав людей, которые пострадали в результате конфликта и вынуждены были покинуть место жительства, мы озвучивали неоднократно. — уверяет Черныш. — И, конечно, мы не вне процесса. Мы участвуем, у нас всегда есть споры, они основываются на разных позициях. Однако за социальную политику отвечает Министерство социальной политики. И это не пинг-понг. Мы сейчас пытаемся решать и предложить правительству, всему обществу другие способы решения проблем внутренне перемещенных лиц: создание условий для поиска работы, экономическое восстановление, инфраструктура в четкой координации — обеспечить доступ как местным жителям, так и внутренне перемещенным лицам к социальной инфраструктуре, школам, детским садикам, поездам. Кроме соцвыплат, у людей существует масса других нужд».
По словам министра, его ведомство подготовило специальный план, расписав несколько десятков органов, кто и где должен ускориться, что сделать, чтобы скоординировано улучшить ситуацию.
«Есть исследование, проведенное нашими партнерами German Advisory Group, это партнер, который работает с правительством Германии, — делиться Черныш. — Оно показало, что первая часть экономически активных переселенцев грамотная, они часто выбрали регионы, где ситуация с рынком труда хорошая. Вторая часть — люди или не могут найти работу по специальности, или не в трудоспособном возрасте, требуют других способов решения: социальная защита, компенсации, гуманитарные помощи. Нужен не просто список людей, а то, кто ты по специальности, чем ты можешь заняться, готов ли переучиться, чтобы быть конкурентным на данном локальном рынке. Мы разработали часть документов с нашими партнерами и двигаемся вместе».
По словам Черныша, есть различные источники средств для решения проблем людей, пострадавших от конфликта (и речь не только переселенцах). «Самый мощный ресурс сейчас — это кредиты, — отмечает он. — Украина два года берет кредиты: 200 000 000 евро, 300 000 000 евро. До сегодня существующая база (приказ Минэкономики, постановление Кабмина №153) предусматривает очень забюрократизированную сложную систему привлечения денег, которые не надо возвращать, за которые не надо платить процент — это гранты. Система грантов распорошена по всей Украине, каждый донор на свой страх и риск выбирает, куда хочет помочь. Эти проекты между собой не координируются. Плюс, они не доверяют институтам власти, тем, кто расходует деньги в конце цепи органов власти, поэтому доля финансирования низкая».
И тогда было решено создать систему так называемого трастового фонда.
«Фонд — это не мешок. Это механизм совместного финансирования, — поясняет министр. — Раз эти деньги грантовые, ты их не будешь возвращать, но донор хочет убедиться, что они будут потрачены так и в таком количестве, как это было заявлено. Механизм такой, что структура, которая позволяет управлять и достигать заявленной цели, должна быть прозрачная, механизм небюджетного расходования средств: финансирование не идет в местный, государственный бюджет. Два административных агента прозрачно управляют этими потоками и отбирают проекты, которые нужны громадам. Неделю назад мы подписали этот документ. Это означает, что идею разделили все наши партнеры и она написана так, что вызывает у них доверие. И они сказали, что теперь готовы рассмотреть возможность финансирования проектов, которые нужны для этих громад».
По словам Черныша, точное количество переселенцев назвать невозможно.
«Мы ориентируемся на два показателя — зарегистрированное количество и реальное, — рассказывает он. — Реальное мы каждый раз пытаемся посчитать, но нам тяжело, мы базируемся на сравнении данных, полученных от разных агентств, ООН, Международного комитета Красного Креста, местных громад, по количеству детей в школах, среднего количества обращений в больницу. В прошлом году у нас так получалось чуть больше 1 000 000, но зарегистрировано было больше… Методика должна быть улучшена. Поэтому мы попросили наших партнеров провести исследования относительно внутренней миграции ВПЛ. Я считаю, что мы живем в технически развитом обществе и, думаю, систему учета людей, которые пересекают линию, государственную границу, зарегистрированы в управлениях социальной защиты можно технически сделать так, чтобы не приходить и не трясти их, и не проверять».
По словам Черныша, министерством написана концепцию госпрограммы, где есть три компонента: восстановление и развитие (или строительство) инфраструктуры, которая обеспечит равный доступ к сервисам, второй — экономическое восстановление, третий — развитие мира. «В этой программе мы хотим, чтобы все подходы были объединены, — подчеркнул министр. — Часть второго компонента — доступ людей к локальным рынкам труда. Это расширение действующих малых и средних бизнесов. Третий компонент тоже важен, мы пытаемся объединить усилия всех органов. Третий координационный механизм — Совет, который возглавляет вице-премьер Геннадий Зубко, куда будут входить доноры, кредиторы и представители центральных, региональных органов власти и местного самоуправления».
Говоря о прифронтовых территориях, министр признал, что процент разрушения там назвать невозможно. «Каждый день обстрелы, процент меняется, — пояснил он. — Мы говорим о глобальных вещах. Например, водоснабжение. Это большая проблема по Донецкой и Луганской областях. В Луганской области — это Попаснянский водоканал, который обеспечивает 50 000 населения на подконтрольной территории, 300-400 000 на неподконтрольной. Сейчас мы договорились с Международным комитетом Красного Креста (там большая задолженность за электроэнергию), и он согласился профинансировать электроэнергию для предприятия на два месяца, чтобы закачать воду в отопительные системы. Это сделало министерство. Если бы мы накануне не запустили воду по всем системам отопления в Луганской области, у нас бы была проблема не только с питьевой водой, но и с отоплением».
Министр признал, что денег, которые выделил Красный Крест, хватит только до декабря. «Но система работает так, что 80% воду качают на неподконтрольную территорию, чтобы люди могли пить. А денег с той территории, в связи с отсутствием банковской системы, нет. Поэтому сейчас в Минском процессе группа по социально-экономическим вопросам вместе с ОБСЕ ищут схему, каким образом организовать механизм расчетов, чтобы мы каждый раз не были в такой ситуации, когда кто-то должен давать деньги (хотя деньги, по нашим данным, там собираются)», — пояснил Черныш.
Ну, а в Донецкой области подобные проблемы с «Водой Донбасса» — один из самых больших поставщиков воды населению. «Я был там месяц назад на одном из объектов, который призван обеспечивать водоснабжение даже в случае разрушения водоводов в районе Авдеевки и Песок. Там заминировано, много неразорвавшихся остатков, мы не понимаем состояние труб, которые там идут. — рассказывает министр. — В случае проблем, мы думали, какие у нас резервные варианты. Одна из целей моего приезда в Мариуполь была, в том числе, и поиск путей решения возможной проблемы. Есть несколько точечных вещей, например, газообеспечение в Авдеевке, есть несколько вещей, связанных с Луганской областью и с электроснабжением. Всё это решается в тесной координации с местными администрациями».
Министр также сообщил, что Украина продолжает поставлять электроэнергию на неподконтрольные территории Донецкой, и в Луганской областей.
«В Луганской области опять ситуация сложная. Технически, Луганская ТЭС, которая практически расположена на линии соприкосновения, поставляет электроэнергию на неподконтрольную территорию. Однако уголь для этой же станции завозится с неподконтрольных территорий. Таким образом мы обречены на то, чтобы шел обмен, — рассказывает Черныш. — Но там эту электроэнергию потребляет не только население, а также предприятия, зарегистрированные в соответствии с законодательством Украины и платящее налоги. Например, Алчевский меткомбинат, который потребляет электроэнергию, должен платить за нее энергорынку. Управляется часть системы частично с неподконтрольных территорий: Горловка и т.д. И эти люди до сих пор работают на Укрэнерго и до сих пор выполняют технические команды Киева: подать мощность, отрубить мощность. Мы должны найти механизм, который бы обеспечил баланс перетоков… Многие предприятия перерегистрированы на подконтрольной территории и являются плательщиками налогов здесь, плюс — осуществляют поставки товаров на экспорт с украинскими сертификатами происхождения, и до сих пор эти люди числятся и работают там, это сотни тысяч людей».
