Директор Национального института стратегических исследований Владимир Горбулин в статье на "Зеркале недели":
"Минские соглашения остаются камнем преткновения для всех сторон. При этом сложно отрицать, что ситуация для Украины в момент их принятия могла сложиться куда хуже. Принятые в условиях тяжелых переговоров ради необходимости остановить горячую фазу гибридной войны, ныне они оказываются для всех "чемоданом без ручки". Политическая риторика всех участников о безальтернативности "Минска-2" для процесса мирного урегулирования стратегически не столько способствует ему, сколько сдерживает, поскольку загоняет ситуацию в узкий коридор решений, одинаково не устраивающих всех. Тем более что нельзя закрывать глаза на очевидное: минские соглашения не просто несовершенны (это было понятно еще в момент их подписания), но и не отображают весьма изменчивую международную ситуацию.
Сейчас, когда наши западные партнеры все сильнее заняты внутренними проблемами, "Минск-2" вместо "решения" превращается в "проблему". Собственно как мы и предсказывали: Донбасс для всех его участников стал "черной дырой", которая не отпускает любого, кто в нее попадает. Однако найти выход из "минского тупика" можно. Но для этого нужно пройти этот путь до конца. Трансформации соглашений, смена подхода к их сути и логике не состоится до тех пор, пока все возможности диалога не будут исчерпаны.
Президент Украины предложил одно из направлений — Дорожная карта, с четкими и понятными сроками и ответственными за ее выполнение. Будет ли эта инициатива успешна? Рационально она логична и выполнима. Но будет ли она успешна с нашими нынешними партнерами за минским столом? Но в любом случае идти по этому пути нужно. В политическом смысле дойти до тупика "Минска-2" означает вовсе не упереться в стену — это означает увидеть, что за ней тоже есть пространство для решений. Но чтобы идти к новым возможностям политического урегулирования, требуется все же пройти этот путь до конца.
В любом случае дальновидно было бы готовиться к тому, что с 2017 года многие обстоятельства политического урегулирования конфликта на востоке Украины могут измениться, а значит — мы нуждаемся в адекватном подготовительном этапе к этому процессу. Безусловно, нам нужны заготовки на случай согласия сторон пересмотреть (скорее — уточнить) "Минск-2" и выйти на новый формат договоренностей. Необязательно это будет выглядеть радикально, но подготовиться к такому развитию событий нужно. Прежде всего — переосмыслив минские соглашения и поняв, в какой форме они для нас станут приемлемыми.
В текущей их редакции они, во-первых, явным образом (особенно в пунктах 4, 9 и 11) ведут к нарушению территориальной целостности и суверенитета Украины, что противоречит не только национальным интересам Украины, но и Декларации глав государств "нормандской четверки" от 12 февраля 2015 года. И, во-вторых, о чем уже неоднократно говорила украинская сторона, проведение выборов до восстановления контроля над границей бессмысленно. Однако, даже не выходя из логики "Минска-2", часть его положений может быть модернизирована, чтобы документ стал реальнее в части его фактического, а не теоретического выполнения. Например, нам нужно прямо зафиксировать в обновленном соглашении порядок проведения выборов и установления контроля над границей (сначала контроль — потом выборы). Также для практической реализации пунктов о порядке местного самоуправления сторонам нужно не требовать от Украины переписать свою Конституцию, а обсуждать суть Закона Украины "О временном порядке местного самоуправления в ОРДЛО". То же самое касательно амнистии: абсурдные попытки "руководителей" "ДНР/ЛНР" (а де-факто — России) вытребовать полную амнистию — бессмысленны, поскольку противоречат всей международной практике. И, конечно, стоит рассматривать возможность расширения числа участников переговоров за счет США, ЕС, стран — подписантов Будапештского меморандума. Впрочем, шансы на такое расширение весьма призрачны: сейчас ни Россия, ни Берлин с Парижем этого явно не хотят. Но как поведут себя эти страны после выборов — вопрос неоднозначный.
Кроме этого, нам требуется большая подготовка стратегического уровня, без которой все наши желания и требования так и останутся лишь наработками на листах бумаги, без шанса попасть за стол больших переговоров.
Хотя стоит согласиться с тем, что стратегически ситуация "играет" на Украину, но важно уточнить: играет не абстрактно, но лишь при активной деятельности самой Украины. И деятельность эта выражается в простой, но от этого не менее безжалостной истине: "Помоги себе сам". Залог нашей победы (впрочем, вряд ли слово "победа" будет уместно в данной ситуации — гибридные конфликты ставят вопрос не о победе, а о подтверждении субъектности государства и его стойкости: политической, экономической, военной, информационной) — модернизация и стабилизация внутриполитических и, что даже важнее, — внутриэкономических процессов. Да и для нас вопрос чаще стоит в категории не "выиграть", но —"не проиграть" (что не одно и тоже). Слабое государство — "красная тряпка" для агрессора, поскольку оно неспособно решать свои внутренние проблемы и дать отпор угрозам внешним. А значит, агрессор не может себе отказать в удовольствии реализовать свои реваншистские планы за счет такой страны. Тем более, что сегодня мы находимся на пересечении сразу трех кризисов: финансово-экономического, государственно-политического и геополитического. Однако без решения первых двух надежды на решение третьего — немного. Поэтому стратегическое решение "Минска-2" находится даже не в руках Путина, Меркель, Олланда или у иных внешних участников — оно в наших руках. Но только если мы сможем обеспечить свое стабильное развитие и свою боеспособность. А боеспособная армия нам нужна не только для решения сегодняшних проблем — как отметил начальник генштаба Сухопутных войск США М.Милли, "войны между государствами вряд ли останутся лишь в учебниках истории". А значит — нам нужно быть постоянно готовыми существовать в этой гоббсиановской реальности. И в этом новом мире наша модель системы национальной безопасности должна стать гибче.
Гибридные угрозы априори являются средой динамичной, и реагировать на них путем исключительно традиционным почти невозможно. Следует понимать, что скорость реагирования на постоянную импровизацию и необыкновенную организационную адаптивность противника становится критически важным показателем способности государства к эффективному ответу на агрессию.
Разведка и контрразведка — наши очевидные приоритеты развития на данном этапе. Этот тезис повторяется часто, но в реальности процесс идет крайне медленно. При этом надо понимать, что в пределах текущего законодательства именно разведывательные и контрразведывательные органы обладают едва ли не самой большой свободой действий, а значит — потенциально являются наиболее адаптивными государственными структурами, способными реагировать на актуальные угрозы быстро и с наименьшим формализмом. Это тот фрагмент сектора безопасности и обороны, на котором мы должны сейчас особенно сосредоточиться.
Обновленная цель модернизации системы национальной безопасности — это, конечно, обеспечение стойкости. Причем стойкости не только государства как системы государственных органов и политики, ими реализуемой, но стойкости самого общества к гибридным угрозам. Ведь именно общество теперь становится и объектом атаки, и субъектом ответа на нее. Общество может как поспособствовать деятельности агрессора, так и оказать ему жесточайшее сопротивление. Последнее говорит и о необходимости переосмыслить в рамках новой идеологии функционирования системы национальной безопасности роль и место в ней негосударственных участников. Эти структуры и сегодня делают немало важного для помощи государству. Но модель сотрудничества все еще не складывается.
Между тем именно негосударственные участники позволяют сделать достаточно консервативную систему национальной безопасности более гибкой и адаптивной, поскольку не сдерживаются формальными бюрократическими правилами и предписаниями. Кстати говоря, во многом за счет этого действует и Россия — используя частные военные компании и другие негосударственные структуры. Как заключение Приближение геополитической точки бифуркации — важный момент не только для крупных государств, но и для Украины. От того, как Европа, США и Россия ее пройдут, будет зависеть новая конструкция миропорядка. А значит — это непосредственно повлияет и на Украину.
Украина оказывается непосредственно втянутой в это переустройство. Такие проблемы, как война на востоке Украины, реваншистская Россия, сирийский конфликт, мигрантские кризисы, сложные процессы в ЕС — все это и формирует новый миропорядок. Ключевой вопрос в том, будем ли мы при этом фоном этого процесса или же одним из субъектов?
Если мы хотим не просто принимать как данность решения о нашей судьбе (а равно пассивно ожидать момента, пока Европа окажется в состоянии не просто осознать полноценно угрозу, исходящую от России, но и начать формировать свою "гранд-стратегию"), а активно влиять на этот процесс, не просто предлагать, но и продавливать решения, соответствующие интересам не других стран (как союзников, так и недругов), а нашим национальным интересам, то наш путь только один — формирование сильного государства с адаптивной системой национальной безопасности. Именно это залог нашей безопасности, а не любые внешние договоренности. И именно это залог эффективного продвижения по пути "Минска-2", который явно потребует существенной трансформации, чтобы стать не просто набором фраз на бумаге, но реальной картой мирного урегулирования».
Аналитик Олеся Яхно-Белковская:
«Наблюдается такая истерика в публичном пространстве, как будто мы вот-вот, прямо со дня на день, собираемся проводить выборы в ОРДЛО. Истерика на грани: от срочно выйти из Минска без альтернативы и без просчитывания рисков — до провести референдум, что подразумевает "отрезать Донбасс" (до лучших времен, ну а там как получится).
Конечно же, все понимают намерения Кремля (которые, хочу отметить, уже НЕ реализуемы): распространение "ДНР/ЛНР" на всю Украину в качестве инструмента ослабления/обвала Украинской государственности; политический кризис на почве Минска, а точнее — на почве навязывания под давлением военного шантажа политической части Минска. Просто потому, что Украина не пойдет ни на какие изменения, до тех пор, пока регион не будет реально демилитаризирован. Две резолюции ПАСЕ, где РФ фактически признана агрессором, возлагают ответственность за все нарушения прав человека и преступления на оккупированной части Донбасса на Россию. А еще предстоит третья часть отчета расследования по Боингу MH-17, с фамилиями тех, кто привозил "Бук" из РФ и туда же его отвозил.
Споры о возможном референдуме по Донбассу, как и о возможном выходе из Минска, бессмысленны. Дело ведь не в форматах. Россия нарушила всю возможную договорную базу между Украиной и РФ, и ни для кого в мире это не секрет. Да, есть "Будапештский меморандум", ну так заставьте Россию не то, что его выполнять, а хотя бы начать вести диалог в рамках этих обязательств (обращаюсь к критикам Минского формата). То есть, задача в том, как сделать Россию договороспособной, вернуть в русло международного права, а значит — вернуть и территориальную целостность Украины. Это и есть цель любых форматов.
Поэтому давайте исходить из факторов, работающих в этом направлении.
1. Усиление нашей армии, спецслужб, в целом силовых ведомств (если учитывать диверсионно-террористические угрозы), современное техническое оснащение.
2. Экономическое ослабление России через санкции.
3. Международная поддержка Украины в широком смысле слова.
А теперь давайте подумаем, как этого всего мы можем достичь, это я о форматах, такой "тонкий намек" на форматы. За эти два года произошли на самом деле значимые трансформации. Два года назад для Украины время значило гораздо больше, чем для России — у нас тогда ничего не было, ни армии, ни спецслужб. Сегодня время нужно и Украине, и России. Только наше время мы тратим на понятные и, надеюсь, принятые всеми политическими силами и обществом действия — усиление обороноспособности страны. Тогда как Россия — тратит свое время на уничтожение собственной экономики и на выжидание смены власти в европейских странах, где будут выборы в следующем году; очень слабая позиция для страны, по-прежнему мечтающей о лидерстве в регионе и в мире. Украина тратит свое время на усиление, Россия — наоборот, на ослабление».
Публицист, журналист и аналитик Виталий Портников на rus.newsru.ua
«Может ли Украина провести местные выборы на Донбассе в ситуации, когда она не сможет контролировать собственную границу? Вопрос о том, что передача контроля над границей «после», а не «до» проведения выборов – пункт, который совершенно ясно записан в Минских соглашениях (в отличие от многих других, куда менее прозрачных), я бы оставил за скобками. В конце концов, в Минских соглашениях немало пунктов, которые не выполняются Россией, а не Украиной. И стоят они не в конце, а в начале перечня пунктов, которые придется выполнять. Так что работа над любой "дорожной картой" – это испытание прежде всего для России, а не для Украины.
Но главное тут не в последовательности проведения выборов и передаче контроля над границей, а в условиях, которые должны предшествовать избирательному процессу. Россия должна вывести свои войска и наемников и передать контроль вооруженной полицейской миссии ОБСЕ. Как над территорией, так и над неконтролируемым участком российско-украинской границы.
Критики этого пункта обычно настаивают на том, что это совершенно невозможно, так как полицейская миссия ОБСЕ будет находиться в условиях, когда ее возможности ограничиваются присутствием военного контингента Путина. Но идея состоит именно в том, что на Донбассе не должно быть никакого иностранного военного контингента, никаких наемников.
А теперь представим себе, что Путин действительно с этим согласится, действительно начнет выводить войска, действительно перестанет направлять вооружения на Донбасс, действительно отзовет своих "кураторов", которые руководят бандформированиями. Сколько дней в этом случае просуществует "Донецкая народная республика"? Уверяю вас – на день дольше Луганской. Та "слиняет" сразу же, как только станет ясно, что оккупанты покидают Донбасс.
Есть другой вопрос – произойдет ли это на самом деле. Ведь само формирование вооруженной полицейской миссии ОБСЕ практически не выполнимо – во всяком случае, в истории этой организации никаких таких миссий пока что не было. Не было и прецедента когда войска ОБСЕ – а в случае с Донбассом это именно войска, какой бы полицейской миссией их не называли – заменяли бы части регулярной армии. Совершенно неясно и то, насколько сама Россия готова к формированию такой миссии, и то, насколько такая идея получит поддержку в ОБСЕ, где за ее создание должны выступить все страны – члены организации. Пока что формирование такой миссии выглядит совершенно невыполнимым.
Но это означает лишь то, что никаких местных выборов на Донбассе не будет. А санкции против России – будут. Их и сейчас-то – в связи с путинскими злодениями в Сирии – никто не горит желанием отменять. А если окажется, что Москва отошла от собственных обязательств, взятых на себя в Берлине – появится формальный повод наказать агрессора. И за Украину, и за Сирию. И предложение Украины продлить санкции сразу на год – чтобы не дискутировать всякий раз – может оказаться спасительным для Европы.
Так что Минские соглашения в очередной раз останутся тем, ради чего они были подписаны – санкционной ловушкой для путинского режима. И ничего плохого в этом нет. Потому что освободить Донбасс будет куда проще, когда режим в этой ловушке благополучно издохнет».
Военный эксперт и популярный блогер Алексей Арестович в статье на «Апострофе» размышляет так:
«Надо посмотреть, как был рожден первый и второй "Минск". Это политические соглашения, которые закрепляли фактические итоги боевых действий на момент их заключения.
Перед первым "Минском" — вторжение восьми российских БТГ по четырем основным направлениям в августе 2014 года. Согласно переписке российских офицеров на их военных форумах, российские силы не выполнили и половины задач, которые перед ними поставили. Конечно, был громкий разгром в Иловайске, но он, скорее, стал результатом не российского мастерства, а нашей глупости. Мы по факту их остановили, и ни Крыма, ни Грузии здесь не получилось. Наши войска даже тогда, когда они представляли собой что-то среднее между африканской полицией и народным ополчением Чада, воевали намного лучше, чем ожидали россияне. Российские войска вторглись, стерлись и завяли. Под Мариуполем российских десантников вообще отшвырнули срочники нашей Национальной гвардии. В Кремле подвели итоги этого периода боевых действий и, шире, всех операций с начала "русской весны", и поняли, что они не в состоянии решить свои политические силы военным путем. Возникает идея большого шантажа и, по его результатам, закрепления достигнутых успехов политическим путем.
Теперь смотрим на ситуацию с украинской стороны. Армии фактически нет, вместо нее есть набор из кусков различных подразделений, одетых, вооруженных и обученных чуть хуже зимбабвийских милиций и добровольческих батальонов численностью по 30 человек и такого же уровня подготовки. Против нас — российские войска, российское ПВО, которое сбивает наши самолеты, разгром под Иловайском, ситуация патовая, мы ничего всерьез не можем сделать с российскими войсками, они не могут сделать с нашими. Российское руководство начинает шантаж, нас и Запада: "держите нас трое, вторгнемся, не остановите".
Теперь позиция Запада. Обама: "Это европейские дела, пусть Европа и разбирается, Америка больше никогда не будет мировым жандармом". А Меркель с Олландом заняли позицию: "Не стоит слишком сильно ссориться с Россией, экономически зависимы, давайте попробуем Путина уговорить вернуться на цивилизованные рельсы цивилизованно". Они были готовы сдать Украину в русскую зону ответственности, дать гарантию не принимать Украину в ЕС и НАТО. Было очень четко видно, как весь 2014 и 2015 год они нас пихали в объятия Путина.
В такой ситуации "Минск-1" стал компромиссом, приемлемым для всех сторон.
Это фиксация линии разграничения с выводом иностранных войск, с прекращением полетов авиации. Российская сторона попыталась максимум впихнуть в политические соглашения из того, что она достигла военным и специальным путями. Украинская власть оказывается перед выбором: нужно время на мобилизацию армии, на восстановление экономики, на то, чтобы возродить военную промышленность, чтобы договориться с Западом и изменить его позицию. Минские соглашения подписываются. Проходит время, Кремль видит, что никаких подвижек с украинской стороны по выполнению "Минска-1" не происходит. Зато происходит быстрое восстановление украинской боеспособности. Помня успех, достигнутый Иловайском, они принимают решение нанести нам еще одно военное поражение. Кремль рассчитывает, что украинское общество и власть крайне болезненно на это реагируют и, таким образом, они снова получают шанс продвинуть договоренности к исполнению.
Организуется взятие Дебальцево. В этот раз "Иловайска" не выходит. Зато получается довольно удачная с нашей стороны оборонительная операция, настолько удачная, что по ее итогам россияне отменяют весенне-летние операции — у них слишком большие потери. Опять возникает патовая ситуация. Мы уже научились воевать, а самое главное – начали учиться противостоять масштабным информационно-психологическим операциям Москвы, раздувающим панику и "зраду" до таких масштабов, что появляется угроза потери управления обществом.
Тем не менее давление на высшее руководство страны и после Дебальцево было сильнейшее. Ситуация повторяется, и заключается "Минск-2". Путин опять сильно блефует, но происходит одна очень принципиальная вещь. Меняется позиция Запада. Поскольку Путин несколько раз фактически обманул Запад в глаза, Обама, Меркель и даже Олланд начинают понимать, что останавливаться Кремль не собирается. Обама получает мощную оппозицию в американском парламенте, где победили республиканцы, они начинают огромное давление на его администрацию. Похожие процессы появляются в НАТО, где существует конфликт между старой Европой – это Рим, Париж и Берлин – и англосаксами. Старая Европа заигрывает с Россией, основной месседж Кремля, который к ним обращен: "Вы слишком зависимы от США, мы вам поможем".
А вот англосаксы хотят обломать Путина. С конца 2014 года нам начали оказывать военную помощь. Абсолютно невменяемая политика Путина, усугубление ситуации переброской в сентябре 2015 года российского контингента в Сирию и начало бомбежек российской авиацией умеренной оппозиции, поддерживаемой Западом, убедили НАТО, что конфликт с Путиным — это принципиально и надолго.
В июле 2016 года на саммите НАТО в Варшаве в программных документах альянса впервые с 1991 года фиксируется, что Россия — главный враг (и только потом ИГИЛ).
Запад принимает решение создать "Восточный вал" — оградить Европу от российской в первую очередь угрозы. Начинаются разговоры о принятии Швеции и Финляндии в НАТО, начинается перебрасывание западных войск в Прибалтику, начинаются разговоры с Лукашенко, прописывается особое партнерство с Украиной, разворачиваются американские бригады в Румынии и Болгарии. Образуется антироссийский вал — от Балтийского до Черного моря.
Как в такой ситуации разрешается проблема Минских договоренностей?..
Англосаксы решили сделать из них ловушку на медведя. Задача: удерживая Путина в Украине, измотать путинский режим и заставить его нести существенные потери: имиджевые, военные, финансовые.
Одновременно они втянули Путина во вторую войну — в Сирии, пообещав ему содействие, совместное выступление против ИГИЛ, поманив его возможностью снятия части санкций, которые тяжело сказываются на российской экономике. А старая Европа при таком раскладе вынуждена действовать солидарно с НАТО, потому что понимает, что ее собственную безопасность обеспечивает альянс и никто другой.
Примерно с осени 2015 года минский процесс становится не средством политического урегулирования в Украине, а средством выматывания Путина. Идет сознательное затягивание процесса. Смотрите, на недавней встрече в Берлине Путину опять навязывают невыполнимые условия: расширение контрольных функций ОБСЕ, передачу контроля над границей, демилитаризацию Дебальцево, то есть условия, на выполнение которых он никогда не пойдет. Это значит, что в декабре европейские санкции опять будут продлены, продолжая выматывать российскую экономику и ослабляя путинский режим.
Надо понимать: уже больше года "нормандский формат" используется последовательно как средство удержания медведя в ловушке. Путин идет на уступки, надеясь, что это повлечет за собой снятие санкций, но условия выдвигаются такие, на которые он пойти не может, и санкции продлеваются. Медведя поймали в капкан: левой лапой в Украине, правой — в Сирии, и методично бьют молотком по голове.
Наши действия с Западом очевидным образом согласованы, ни о каком политическом урегулировании речи не идет, речь идет о том, чтобы дальше держать медведя в ловушке.
Ситуация, которая сейчас на Донбассе устраивает и нас, и Запад. Путин не может решиться на полномасштабное наступление, а две медленных войны одновременно в сочетании с санкциями постепенно выматывают Россию.
Олланд и Меркель делают хорошую мину при плохой игре — они надеются добиться в рамках этого процесса хотя бы каких-то формальных результатов, которые можно было бы предъявить в качестве своих внешнеполитических достижений: во Франции и Германии скоро выборы.
Спешить Украине некуда. Мы не можем принять условия Путина, зато можем удачно играть в одной упряжке с США и Британией, умело лавируя в переговорах с Берлином и Парижем.
Путин же неизбежно будет идти на частные уступки, поэтому и освобождение части заложников, и частное урегулирование в интересах тех граждан, которые проживают на оккупированных территориях, и переговоры по обмену пленными так или иначе происходят и дают определенные результаты.
Следует понимать, что война с Россией – это еще очень надолго, и приходится только радоваться, что у нас нашлись могущественные союзники на Западе. Говорить сейчас о "мирном урегулировании" — это всё равно что призывать к миру с Гитлером летом 1942 года».
Руководитель политических и международных программ Украинского Института Будущего, "Хвиля", Юрий Романенко настаивает, что выполнение Минских договоренностей в полном объеме убийственно для Украины:
«Многие украинцы уверены, что выполнение Минска-2 позволит сохранить санкции в отношении России. Такие настроения показывают, что соотечественники не понимают цели ключевых игроков украинской драмы.
Вы думаете цель Германии и Франции — санкции против России? Это полная чушь.
Главная задача для Франции и Германии в украинском кризисе — снятие с повестки ситуации, которая наносит вред их интересам в условиях фискального кризиса и геополитического трения на границах ЕС, которые усиливают конфлиты в внутри Европы. Цели Германии и Франции включают снятие угрозы войны на их границах и санкций, которые наносят вред их экономике. Поэтому Берлин и Париж опасаются расширения эскалации, которая будет отвлекать из их бюджетов дополнительные ресурсы.
Для Франции Украина является второстепенным театром интересов, поскольку она больше вовлечена в процессы в бассейне Средиземного моря. Париж более интересуют процессы в Магрибе и на Ближнем Востоке, поскольку Франция страдает от терроризма и миграции, которые экспортируются из этих регионов.
Для Германии Украина является более значимой величиной, чем для Франции, но менее значимой, чем Россия из-за большего экономического веса и влияния в сфере безопасности у последней. Немецкая элита прагматична и исходит из реального интереса своей страны, прежде всего, экономического. Кроме того, немецкая элита не имеет единой позиции в отношении России, а такая ключевая партия как СДПГ давно установила близкие отношения с верхушкой РФ. Также не стоит забывать, что на содержании России находятся ряд радикальных партий левого и правого толка, которые она использует для ослабления позиций Ангелы Меркель и ее партии ХДС.
Поэтому Германия и Франция не имеют рациональных мотиваций идти на обострение отношений с Россией. Они снимут санкции против России как только Путин выполнит свои обязательства по деэскалации. Выполнение Минска-2 = снятие санкций, иначе Путину нет никакого смысла его выполнять. Поэтому теперь посмотрим мотивы России.
Цель России — легитимизация аннексии Крыма, снятие санкций Запада, установление контроля над Украиной или гарантирование отсутствие такого контроля со стороны США и Европы, который воспринимает как угрозу нацбезопасности РФ.
Кремль удовлетворит любой из двух статусов Украины: либо полный контроль (наилучший вариант для России), либо разжиженное состояние в формате а-ля Босния и Герцеговина после Дейтонских соглашений.
Кремлю не выгодна эскалация конфликта с Украиной, пока имеется возможность установления контроля над ней политическими инструментами и существует вероятность уменьшить давление санкций, используя противоречия между Европой и США. И, наоборот, если Путина загнать в угол, то агрессивность действий России касательно Украины будет расти, поскольку уничтожение Украины будет рассматриваться Россией как важная победа, которая увеличит легитимность Путина в глазах российского элиты и населения даже если в РФ произойдет экономический коллапс. Кроме того, уничтожение Украины как субъекта снимает вопрос конфликта. В качестве примера можно вспомнить установления Третьим Рейхом протектората Богемии и Моравии на остатках Чехословакии в марте 1939 года, после того, как Гитлер по Мюнхенскому сговору получил Судеты. При этом Чехословакии говорил, что уступка Судетов гарантирует ее независимость. Гитлер соврал, а Британия с Францией проглотили новую аннексию, что привело Гитлера в Польшу, Францию к позорному поражению 1940 года, а весь мир к Второй Мировой войне. Модель, которую предлагает нам сегодня Путин, напоминает схему уничтожения Гитлером Чехословакии. Поэтому с нашей стороны крайне тупо надеяться на добрую волю Путина.
Для России приоритетом является безопасность и величие (как фактор высокой легитимности власти), а не экономика. Поэтому Запад не спешит сразу загнать Россию в угол максимально повышая ставки. Во-первых, это опасно в плане издержек Запада; во-вторых, у США и Европы расходятся мотивации касательно конечных целей и Путин играет на этом. Кроме того, у США и Европы не стоит на повестке дня вопрос уничтожения России, поскольку они не знают, что делать с издержками ее крушения. Лучший вариант будущего России для Запада — плавная «османизация» России на протяжении 21 века, от которой плавно отпадают национальные окраины, как это происходило в Оттоманской империи на протяжении 19 века.
Цель США — наличие инструментов влияния в Восточной Европе на Россию и Европу с целью сохранения своего доминирующего положения в мировой системе на фоне укрепляющейся Азии, где Китай выглядит как главная проблема Вашингтона в следующие десятилетия.
В логике realpolitik для США выгодно наличие конфликтов на периферии Европы и России, поскольку это отвлекает их ресурсы и дает возможности Вашингтону для сохранения позиции третейского судьи между Россией и Европой.
Стабилизация ситуации в Украине для США выгодна в двух случаях:
Во-первых, в случае сохранения гарантированного контроля над Киевом с перспективой превращения Украины в более мощное региональное государство, способное выполнять сдерживающие функции относительно других региональных государств и России. Если Украина будет способна претендовать на такую позицию, то это увеличит интерес США к ней.
Второй вариант, когда Украина будет разменена на более выгодную опцию на мировой шахматной доске, исходя из своих долгосрочных интересов. Такая ситуация наблюдалась до конца 2013 года, когда Вашингтон де-факто относил Украину к сфере влияния России.
На сегодняшний момент для США Украина не является фишкой первого уровня из-за неопределенности ее внутренней ситуации и малого экономического веса. Польша, Турция и Румыния более предпочтительны как союзники, а Украина является хэджевым проектом, который не требует больших затрат, но при этой крайне чувствителен для России. Особая чувствительность России в отношении Украины является демонстрацией глобальной слабости Кремля, который вынужден применять варварские методы контроля на своей ближайшей периферии, поскольку все остальные инструменты (экономические, культурные) де-факто исчерпаны.
Таким образом, из этого вытекает, что вероятность того, что США выберут первый вариант (выгодный для Украины) будет тем выше, чем скорее Киев покажет потенциал роста и внутренней устойчивости и выйдет из состояния полуразложившегося «Сомали Восточной Европы». И, наоборот, чем дольше Украина будет находиться в состоянии управленческого коллапса, тем выше будет у Вашингтона соблазн разменять ее на что-то более значимое в глобальной игре. Как говорится, ваше счастье в ваших руках.
Цель Украины — выживание государства в условиях фискального кризиса, резко усилившегося геополитического трения на фоне конфликта элит внутри страны и угрозы восстания масс.
Выживание Украины напрямую связано с увеличение эффективностью управления государства, что требует кардинального пересмотра отношений между госинститутами, а это требует пересмотра отношений между различными группами элиты и социума. Не решив вопрос баланса отношений невозможно будет решить все остальные вопросы, а для этого необходимо модернизировать своей мировоззрение, т. е. затронуть вопрос базовых ценностей нашего социума.
Поэтому Минск-2 несет смертельную угрозу для Украины, т. к. он углубляет управленческий кризис, создавая государство в государстве и провоцируя другие регионы требовать себе такие же полномочия, какие должна получить ЛДНР. Мы просто переносим конфликт из внешней плоскости во внутреннюю, как это произошло в Боснии и Герцеговине, которая уже 20 лет барахтается в формате конфедерации со своими проблемами. И рискуем получить еще более мощный конфликт, а условия для него уже вызрели ( читайте мою статью «Как украинцы видят перспективы социального взрыва и диктатуры«)
По сути, произойдет консервация существующей ущербной квази-государственности Украины, что отвечает целям России (контроль над Украиной или отсутствие контроля со стороны США и Европы), Европы ( которая в условиях внутреннего кризиса не готова платить высокую цену за стабилизацию Украины, но готова согласиться на квази-стабилизацию, гарантирующую отсутствие горячего конфликта на своей границе, как следствие, отсутствие миграции и прочих проблем) и США (которые «подвешивают» Россию угрозой расширения конфликта в любой момент при относительно невысоких затратах на его эскалацию). Но где наши интересы?
Вот почему наши действия должны быть направлены на то, чтобы укрепить нашу устойчивость и не допустить развала государственности в угоду интересам внешних игроков. Наши позиции будут тем сильнее, чем мы быстрее приведем к балансу нашу политическую систему, экономику и отношения по линии центр-регионы. Нам нужен новый общественный договор, где будет зафиксирован новый баланс сил между различными группами на базе общего понимания их целей и средств, которые есть у Украины».
Украинский политолог Кирилл Сазонов:
«Увязнув в дискуссиях о повышении минимальной зарплаты (тема важная, безусловно) мы пропустили очень важное событие. В Вашингтоне прошла встреча (экс-премьера Украины, лидера "Народного фронта") Арсения Яценюка с (вице-президентом США) Джозефом Байденом, по итогам которой можно говорить о том, что Америка ломает российский сценарий Минска. И это, на мой взгляд, гораздо важнее, чем дискуссии про минималку. Потому что если Донбасс с особым статусом и выборами по кремлевскому сценарию втиснут сейчас в Украину – рухнет вся экономика. Не исключено, что вместе с независимостью. И получим мы парад суверенитетов и феодальные войны. Потому что любая региональная элита захочет получить те же права, деньги и частную армию.
Попытки привязать санкции к выполнению Украиной политической части Минских соглашений это манипуляция. Нет никакой логической связи. Россия агрессор? Оккупировала Донбасс и Крым? Вот за это и получила санкции. Уберет оккупационные войска, признает вину и заплатит за ущерб – можно говорить об отмене. Значит, урок пошел на пользу. Все очень просто и особый статус Донбасса, народная милиция из амнистированных боевиков или защищенное финансирование региона из украинского бюджета тут вообще за скобками. Как внутреннее украинское дело. А санкции привязаны исключительно к агрессии.
Но общую картину объединяет не логика или формальные европейские ценности, а интересы ключевых игроков. Чего же они хотят? С Украиной все просто – нам нужно прекращение агрессии. Но платить за это независимостью мы не будем. Россия хочет снять санкции, но пока не готова вернуть территории Киеву. Она хочет сохранить Донбасс под своим неофициальным контролем, управляя Украиной с помощью этого рычага. Крым возвращать пока не хочет вообще.
Германия и Франция тоже хотят снять санкции в интересах своего бизнеса. Возможная потеря Украиной реальной независимости их не слишком беспокоит – хватает своих проблем, да и Сирия еще с толпами мигрантов. Поэтому они и выкручивают руки Украине, настаивая на скорейшем формальном закрытии конфликта. Готовы даже закрыть глаза на выборы под дулами автоматов и без украинского контроля над границей. Потому что результаты станут уже исключительно украинской проблемой, а ЕС спокойно умоет руки. И мы видим, как в последнее время украинское внешнеполитическое ведомство понемногу прогибается под эти требования. Пожалуй, единственной линией украинской обороны стала принципиальная позиция депутатов Верховной Рады, которые не собираются голосовать за капитуляцию даже по просьбе ЕС.
В этой ситуации позиция Америки по итогам разговора имела для нас принципиальное значение. Потому что без влиятельного союзника отстаивать украинские интересы против ситуативных совпадений позиций Кремля, Берлина и Парижа практически невозможно. И можно сказать, что необходимую поддержку Украина получила. И Германия с Францией нужный сигнал – тоже.
Американская сторона поддерживает позицию, что первый и основной этап Минского процесса — этап безопасности. Россия должна убраться с украинской территории. Первое — это остановка огня. Этого так и нет. Второе — это отвод войск и тяжелого вооружения. Третье — это возвращение контроля над украинской границей. Это три позиции, которые являются частью "Минска". И надо добиваться, чтобы Россия их выполняла. Так Яценюк прокомментировал итоги встречи. И пока эти условия не будут выполнены – ни о каком снятии санкций речи быть не может. При этом речь шла не только о Донбассе, но и о Крыме, что для Украины является принципиальным моментом. Ну а поскольку РФ не торопится выполнять эти требования – мы все подождем. Время работает на Украину.
По итогам встречи можно сделать один важный вывод. США не поддержали желание ряда европейских политиков решить конфликт на Донбассе за счет Украины. И если мы правильно воспользуемся этой поддержкой, то попытка срочно вернуть Донбасс по кремлевскому сценарию, проведя выборы до восстановления контроля над границей и разоружения боевиков, будет провалена. Украине не нужны выборы на Донбассе любой ценой. И возвращение Донбасса срочно любой ценой тоже не нужно. Просто потому что цена эта – существование самой Украины, как независимого государства. В Белом доме это тоже прекрасно понимают. И им как раз очень важно сохранение независимой, сильной и демократической Украины в качестве своего союзника в Европе. Это на сегодня наш главный внешнеполитический козырь».
