Вот как описывает яркие моменты жизни Мастера издание «Донбасс».
Страх войны и магнит театра
Он родился в посёлке Куликов на Львовщине в год вторжения гитлеровской Германии в СССР. Несмотря на малый возраст, в котором пережил оккупацию, тот ужас запомнил навсегда. «…Обычно в три-четыре года ребенок ничего не помнит, а я помню войну, потому что это было потрясение. Когда в «Своих» мы снимали бои местного значения, мне по-настоящему было страшно. Этот детский страх, который живет где-то внутри, возвращался, — признавался народный артист. — Я видел кровь, убитых, повешенных. После войны ходил с мальчишками, которые разбирали мины и гранаты. Знаю, как отрываются руки. Для меня винтовка — это что-то противоестественное. Когда в армии повели на стрельбище, я ни разу в мишень не попал. Сержант говорит: «Этому винтовку больше не давать, не то он нас всех перестреляет».
В 1948 году семья переехала во Львов. Именно тогда Богдан решил стать артистом.
Мама Богдана была домохозяйкой, а вот отец пел в хоре львовского оперного театра. Дядя — солист, тетя — главный концертмейстер. Неудивительно, что мальчик постоянно крутился за кулисами. Видел великих Козловского, Лемешева. Позже играл в оркестре штаба Прикарпатского военного округа, а в ансамбле «пенсии и пьянки» и вовсе стал конферансье.
«Я мечтал быть артистом с семи лет, — уверяет Ступка. — Когда приходил домой из школы — пел разными голосами. Соседи возмущались, жаловались отцу: «Ваш сын опять за стеной воет». У меня рано появилась актерская черта — страсть к переодеваниям. Ну не могу я ходить в одной и той же одежде целый день — и в юности, и теперь так… Когда утром иду на работу, перебираю в шкафу одежду минут 30-40. Найду какие-нибудь брюки, тщательно выглажу их и подбираю рубашку. Люблю сам гладить…»
…В театр попал не столько благодаря родственникам, сколько — первой любви.
«Я учился в школе, и к нам прислали на практику девушку — Наташу Лотоцкую. Она училась на романо-германском отделении, была очень образованная — единственная в своем роде. Красный вельветовый сарафанчик, конский хвост, "Фауст" на немецком в руках — у нас пол класса в нее влюбилось, — рассказывал он. — После практики Наташа куда-то пропала. Я поступал в политехнический институт, но, к счастью, не поступил. Пошел работать сначала в механические мастерские, потом в астрономическую лабораторию — наблюдать за переменными звездами… Медленно поворачивая телескоп, делал снимки. За ночь таких получалось от силы четыре. «Идем мы с друзьями на дискотеку, я знакомлюсь с девушкой, танцую, и вдруг смотрю на часы — мне пора идти снимать… Выхожу на улицу, а сам молюсь: лишь бы было облачно. Обнаруживая ясное небо, очень расстраивался. А спутнице говорил: «Прости, но мне пора к звездам»… Как-то вдруг встретил Наташу. Она спросила: «Почему ты не поступаешь в театральную студию? У нас одного парня выгнали и есть свободное место». Вот так я оказался в театре (во Львовском театре им. М. Заньковецкой он играл почти 17 лет — прим. А.П.). Мы с Лотоцкой вместе учились во Львове, я в юности был в нее влюблен… 18 лет мы с ней играли мужа и жену — Тевье и Голду в спектакле "Тевье-Тевель" по "Поминальной молитве" Григория Горина».
Правда, было это уже в Киеве. Именно там был театроведческий факультет Киевского театрального института им. И.К. Карпенко-Карого. И триумф.
Благодарен Компартии за роль бандеровца
45 лет назад на экраны вышла лента Юрия Ильенко и Ивана Миколайчука «Белая птица с черной отметиной». Там Ступка сыграл свою первую заметную роль — бандеровца Ореста Звонаря. Причем сначала ему выделили лишь эпизод, а на Ореста целил сам Миколайчук. Но…
«В те годы Коммунистическая партия вмешивалась в выбор и утверждение актеров на роли. Партийцы рассудили: разве за голубоглазым красавцем народ пойдет? А вот этот коренастый парень с колючими глазами, сидящий с автоматом наперевес, в самый раз… Так я сыграл главную роль — бандеровского вожака, а Ивану досталась маленькая положительного героя. Фильм получил Гран-при седьмого Московского международного кинофестиваля. А актерам еще дали и Госпремию. Я благодарен партии за то вмешательство в кино», — улыбался Богдан Сильвестрович.
Вскоре его позвал в свой проект Михаил Ульянов, впервые севший в режиссерское кресло ради картины «Самый последний день».
«До этого мы ни разу не встречались. Когда он вошел в комнату, то, увидев меня — худенького и не очень высокого (в идущей на широком экране «Белой птице…» я выглядел намного крупнее), удивленно спросил: «Это вы?». Я в ответ: «А это вы?». Так мы и познакомились, — рассказывал Ступка. — Работали слаженно, но после премьеры Ульянов очень разочаровался в ленте и сказал, что больше снимать не будет: мол, не хочет пополнять ряды плохих режиссеров. Эти слова так запали в душу, что я, будучи худруком театра, так ни разу и не осмелился сам поставить спектакль — приглашал только профессионалов».
«Я не влюблен в Тараса Бульбу»
В словаре американской киноакадемии, куда попали лучшие деятели «синематографа» прошлого столетия, представлены всего два украинца — великий режиссер Александр Довженко и блистательный актер Богдан Ступка. Артист снялся в более чем 80 фильмах, сыграл свыше 50 ролей на сцене, получил огромное количество кино и театральных наград, национальные и зарубежные ордена. Но относится ко всему этому спокойно, без гордыни, которая присущая многим тем, кто имеет куда меньше заслуг. «Для себя давно уже вывел закон — нельзя браться за роль с мыслью: «Да я это одной левой». Будешь мелькать на экране, и получится что-то невразумительное. Поэт, артист, художник — ученики, ими они остаются до конца жизни», — уверял Богдан Сильвестрович.
Он признавался, что любит все свои роли. «Мне одинаково нравятся и Керенский, и Борис Годунов, и Хмельницкий, и Мазепа. Все, кого я ни играл, мне близки, потому что в каждый образ вложил частицу сердца», — объяснял Ступка.
Впрочем, тут же уточнял, что «не влюблен в Тараса Бульбу», роль которого исполнил в неоднозначном фильме Владимира Бортко. «Я, скорее, либерал по своей природе, а там надо было махать шашкой, стрелять в людей. Помните эту фразу «Я тебя породил, я тебя и убью!»? Я бы никогда не смог убить своего сына, — подчеркивал Богдан Сильвестрович. — Но есть роль и ее надо играть».
…А играть он умел. Настолько перевоплотился в Трофима Лысенко (одиозный академик, виновный в репрессиях советских ученых генетиков в 1948 году) в картине Александра Прошкина «Николай Вавилов» (1990), что даже после работы ходил, как тот — с деревянным чемоданчиком, в драповом пальто и кепке. «Как-то даже сел около Сельхозакадемии, положил перед собой кепочку, и мне туда набросали два рубля мелочью. По тем временам большие деньги: еще рубль — и бутылка водки!» — смеялся мэтр.
Богдан Сильвестрович — удивительный трудоголик. В фильмах, за роли в которых актер получил награды «Кинотавра» и Московского кинофестиваля («Водитель для Веры» и «Свои»), он снимался одновременно.
«Три месяца мотался между Севастополем и Псковом: неделю там, три дня здесь, потом, наоборот, три дня там, неделю здесь. Я добирался сутки: машиной из Севастополя в Симферополь, оттуда самолетом в Москву, потом поездом до Питера, и только на следующее утро попадал в Псков. Физически это было трудно, потому что даже погодные условия были разные: на севере — плюс 8, на юге — плюс 28, но я быстро адаптировался и научился засыпать в любую свободную минуту. Час не снимают — я сразу куда-то забирался и дремал», — делился Ступка.
Неудивительно, что самым счастливым времяпрепровождением считал сон, которого ему катастрофически не хватает.
«Я много повидал, немало путешествовал на машине, поездом, самолетом. Был даже на мысе Доброй Надежды, на краю земли, где пингвины ходят! Интересно, но честно скажу, побывать в далеких краях хорошо, но в Украине — лучше!» — уверял Богдан СТУПКА (на фото — с внуком Дмитрием).
Балерина его жизни
Выпускница Бакинского хореографического училища Лариса Кориненко перебралась из Баку во Львов по приглашению. Однажды после спектакли они с подругой шли в общежитие. И по дороге встретили влюбленного в нее известного композитора Богдана Янивского.
«Подруга нас познакомила, и Богдан говорит: "Есть идея! Скоро праздник, 7 ноября, давайте вместе его отметим!". Когда этот день настал, мы после концерта вышли, чтобы идти в гости. Возле театра нас ждал друг Янивского. И это был Богдан Ступка, — вспоминает Лариса Семеновна. — Какого-то особенного впечатления не было. Стоит себе нормальный молодой человек, высокий, худой, уши торчат. Мыслей, как у Татьяны из Онегина: «Вот он!» — не появилось. Хотя он мне понравился — красивые вьющиеся волосы, длинные ресницы…»
«Я тогда служил в армии (1963 по 1966 гг. — в Ансамбле песни и пляски Прикарпатского военного округа — прим. А.П.)., но это не помешало ей предпочесть меня более обеспеченным ухажерам. Лариса ради меня и сына (в 1967-м у пары родился ребенок Остап, ставший, как и отец, актёром — прим. А.П.) оставила карьеру балерины и полностью посвятила себя семье, — рассказывал Ступка. — Я был солдатиком, она балериной. Никаких материальных благ. Получал около четырех рублей в месяц, отец пел в хоре оперного театра и зарабатывал 110 рублей, мать не работала. Но мы с Ларисой как познакомились, так с 1967 года и по сей день вместе. Всякое было, однажды даже подали на развод. После идем, она плачет, и мне как-то не по себе. Подумали и забрали заявление. Наверное, нужно уметь прощать многие вещи».
Ради семьи (сын Ступок, Остап, работает с отцом в одном театре, там же теперь выступает и внук Дмитрий) Лариса оставила сцену. «У неё есть сильное природное качество — материнское чувство. Для неё оно оказалось сильнее балета, сильнее искусства, — рассказывает Богдан Сильвестрович. — Я тяжелый человек — по характеру. Но жена говорит: «Да, с тобой тяжело жить. Но как только я посмотрю спектакль, где ты выходишь на сцену, то опять влюбляюсь и все прощаю! Вот она, сила искусства!».
Они прожили вместе 44 года — до самой его смерти. В конце 70-х перебрались в Киев. Богдан учился в театральном институте Карпенко-Карого, играл в театре им Франко, которым позже стал руководить. Начал сниматься в кино, став со временем самым известным украинским артистом, получив множество наград и даже занимая некоторое время пост министра культуры Украины.
Мысли мэтра
О независимости
Я считаю, что возможность говорить, что ты думаешь, без угрозы оказаться за решеткой, намного ценнее, чем колбаса за 2.20.
О политиках
Не так давно в партию опять предложили вступить. Говорю: уже вступил — в партию искусств. Спрашивают: «А когда создали?». Отвечаю: «Пять тысяч лет назад». Я склонен больше уважать проститутку, которая зарабатывает своим телом на кусок хлеба, чем политиков, торгующих убеждениями.
О компромиссах
Жизнь состоит не только из революций — без компромиссов не проживешь. Как говорят: власть берут силой, а удерживают мудростью. А мудрость и есть умение идти на компромиссы.
Семейные традиции
Лариса Семеновна уверяет, что различные банкеты и официозы Ступка, которого в семье ласкового называли Бодя, не любил.
«Ему просто некогда было — у него было по девятнадцать спектаклей в месяц, плюс — он очень много снимался. Поэтому предпочитал лишний раз побыть дома. Он был совершенно домашним человеком, — делится вдова артиста. — Очень любил семейные праздники, которые у нас всегда проходили потрясающе. Обожал шляпы, шарфики и галстуки, их у нас хватит на многих — целая коллекция. Еще я любила ему дарить запонки — их у нас тоже очень много.. Деньгами в семье распоряжалась я, он все их отдавал мне».
Богдан и Лариса СТУПКИ. «Жена стала моим лучшим другом. Не знаю, что было бы, если была другая женщина. Для меня жениться — всё равно, что второй раз родиться», — говорил мэтр.
Отдыхать семья предпочитала в Крыму, который Россия украла спустя полтора года после смерти Ступки. Расслаблялся Богдан Сильвестрович тем, что спал или смотрел футбол.
«Любил простую еду. Салаты не очень жаловал. Ему больше нравилось, когда овощи просто нарезаны, — вспоминает вдова Ступки. — Правда, картошку он не любил. Я запекала для него мясо с черносливом и капустой в духовке…»
Внук мэтра, Дмитрий (как дед и отец, стал актером), которого фактически воспитали дедушка с бабушкой (родители разошлись, когда он был еще маленький, «подбросив» Диму Богдану Сильвестровичу и Ларисе Семеновне), вспоминает: «Всё в доме лежало на плечах бабушки. Готовила еду только она, дедушка на кухне не появлялся. У Боди была традиция. Когда после спектакля он приходил домой, на столе обязательно должен был стоять бокал пива, сыр, черный хлеб с солью и лук. Он обожал лук, но ел его только вечером, когда уже не надо было ни с кем встречаться. В это время я мог потревожить его своими проблемами. Советовался с Бодей даже по личным вопросам».
Опасная профессия
Опасности не раз подстерегали Богдана Ступку: и на сценических подмостках, и во время съёмок в кино.
В молодости, будучи еще артистом львовского театра им. Заньковецкой, Богдан играл робота, которого уничтожает лучом «альфа-аппарата» первый космонавт. Во время одного из спектаклей произошло ЧП: стекло вылетело из аппарата и попало Ступке в лицо. Пошла кровь, он упал на сцену. Но тут же встал и доиграл… Публика решила, что всё так и задумано.
В своем кинопрорыве — ленте «Белая птица с черной отметиной», Богдан сам управлял плотом, выделывая пируэты по горной реке.
Кадры из фильмов:
«Белая птица с черной отметиной»
«Водитель для Веры»
«Тарас Бульба»
«Однажды во время съемок меня выбросило с лошади. После этого долго боялся их. Ну, а в «Тарасе Бульбе» пришлось всё-таки садиться в седло, — делился Богдан Сильвестрович. — Чтобы в очередной раз не свалиться, я проводил «антистрессовую терапию»: брал яблочко, морковку и подкармливал лошадь. А когда дубль удавался, лошади доставалась дополнительная порция морковки».
В том же неоднозначном «Тарасе Бульбе», снятым Бортко, Ступка чуть не сгорел.
«Снимали сцену, когда сжигают Бульбу. Там всё было настоящим — и костер, и ветер, — рассказывает Лариса Семеновна. — Если бы Бортко еще чуть-чуть дольше снимал, Богдан бы там и сгорел. После того, когда всё это кострище разобрали, Богдан лег на землю и начал ее целовать в благодарность за то, что остался жив. Когда я узнала об этом, плакала, просматривая эту сцену».
В Мариуполе в августе 2010 года Богдан Сильвестрович снимался в сериале «Однажды в Ростове». Всё проходило в одном из арендованных киношниками цехов металлургического завода. Стояла жуткая жара. Даже у молодых скакало давление. Что уж говорить о Ступке, которому вскоре должно было исполниться 69 лет. Ему стало плохо… Медики замерили давление (оказалось 120/80) и сделали кардиограмму, выдав вердикт — стабильная стенокардия напряжения.
Он всё еще приходит в свой театр
Вскоре здоровье Ступки резко пошло на спад. После операции в Германии, где он впоследствии продолжил лечение (журналисты выяснили, что вырезали злокачественную опухоль), мэтр вернулся на родину, приступил к репетициям. Но летом 2012-го ему вновь стало плохо. В ночь на 22 июля у актёра случился инфаркт, а в 7:45 Богдан Ступка скончался в киевской больнице «Феофания», найдя последний приют на Байковом кладбище.
За месяц до смерти, уже тяжело больной, Богдан Сильвестрович продолжал репетировать, надеясь выйти на сцену вместе с внуком и сыном в спектакле «Чайка» в Театре им. Ивана Франко, которым руководил 11 лет.
«Богданчика возили в в коляске по территории больницы, а он по телефону со своей партнершей Людмилой Смородиной проговаривал текст, — вспоминает вдова Ступки. — Представляете, какое у него было желание жить? Он и сейчас иногда приходит в свой родной театр им. Франко… Мне многие люди в театре говорили, что чувствуют, как Богдан Сильвестрович проходит где-то рядом с ними. И я в это не могу не верить. Сама чувствую, что он здесь бывает — ощущаю его ауру, дух».
Памятники, марка и монета
К юбилею Богдана Ступки приурочат установку монумента в на могиле актера. «Это — перевернутое вверх корнями отлитое из бронзы дерево высотой приблизительно 1,6 м, которое будет стоять на черной гранитной плите. Его создал одесский скульптор Михаил Рева, с которым мы дружили, — рассказал сын актера, Остап Ступка. — На самой плите будет много портретов Богдана Сильвестровича — различные его образы в кино и театре».
Памятник легендарному актёру появится вскоре и возле столичного Национального академического драматического театра имени Ивана Франко, которым он руководил.
Осенью планируют выпустить марку-фотографию с портретом Ступки-старшего, а также юбилейную монету.
