Итак, что же такое прогулка по минному полю минских договорённостей: взрыв или спасение? Предоставляем слово политикам и чиновникам.
Председатель Донецкой военно-гражданской администрации Павел Жебривский считает, что Минские соглашения не выполняются. «Бандиты, у которых руки в крови, не собираются, даже под давлением российских кураторов их выполнять, потому что им нет места на этой земле. Их не хочет принимать Россия, они не нужны здесь, они не нужны Донецку, Енакиево, Макеевке. И поэтому они будут биться до последнего», — уверен губернатор.
Спецпредставитель главы ОБСЕ Мартин Сайдик уверяет, что на последних переговорах в Минске полпред РФ Борис Грызлов заявил о необходимости закрепить в конституции постоянной характер особого статуса Донбасса. ДНР и ЛНР, со своей стороны, внесли на обсуждение соответствующий проект поправок украинский основной закон.
Представитель Украины в политической подгруппе Трехсторонней контактной группы Роман Бессмертный заявил:
«Документы об изменениях в Конституцию, о которых говорил Борис Грызлов, мы увидели за 30 минут до окончания работы. Хотя эта вакханалия происходила с 11 утра… Эти «документы» мы увидели в виде каких-то бумаг без адреса и подписи. Председателю от ОБСЕ эти документы были переданы от 19.00. То есть в течение дня происходила определенная игра. Я сказал Грызлову: «Либо вся ваша делегация кладет карты на стол, либо мы не будем и не можем участвовать в таком процессе». Что касается этого «документа», то он имеет отношение к процессу, как я к балету. Ответ наш очень простой — процедура по внесению изменений в Конституцию находится в распоряжении суверенного украинского народа и им на то уполномоченного органа — ВР. И этот орган будет принимать решение, что и как делать. Поэтому записки без адреса и подписи надо винтом цеплять, а не передавать украинской делегации и тем более представителю и председательствующему от ОБСЕ.
…Я никогда не был и не являюсь апологетом «Минска». Является ли «Минск» дорогой к храму? Это не дорога, даже не тропинка. Это овраги. Для того чтобы дорога, евровыбор Украины, достигла результата, параллельно с «Минском» должны существовать еще несколько площадок, на которых будут вестись дискуссии. Как минимум, это должна быть региональная площадка, где бы решались вопросы, которые сегодня, очевидно, назрели в Черноморско-Балтийском регионе. Вторая площадка – континентальная – это проблемы Европы. Очевидно, что нам не избежать глобальной площадки, которая бы решала мировые проблемы. Почему я так говорю? В этой политической подгруппе очень часто во время дискуссии Россия-Украина выныривают вопросы Сирии, балтийских стран, Балкан, Грузия, Нагорный Карабах, Приднестровье. Я даже вывел такую формулу, когда заходит ситуация в эту дискуссию, я говорю: вы понимаете, что внесением изменений в Конституцию Украины вы не решите проблему конфликта в Сирии? То есть настолько в политический подгруппе клубок завязался, что становится очевидным и понятным: ей справляться с проблематикой, которая туда втискивается, очень сложно.
…Обратите внимание: общий мировой тренд и континентальный идет по пути обострения. А мы в Минске ищем разрешения проблемы. То есть мы работаем против общей мировой тенденции. Вопрос: дойдем до финала? Очевидно – не дойдем. Где эта проблема берется? Большинство пока еще европейских политиков и мировых лидеров не осознают, что мир идет к конфликту. И континентального, и глобального конфликта. Эта попытка уберечься от прямого ответа «что делать с агрессором?» – а таким агрессором, очевидно, на всех этих площадках выступает Российская Федерация – я бы даже сказал, неадекватная реакция на этот вопрос приводит к тому, что мы превратили минскую дорогу в муку. Это иногда мазохизм, самоиздевательство. Как можно вести разговор о выборах, когда на Донбассе растет напряжение, количество обстрелов, количество столкновений на линии разграничения, а ты сидишь и абстрагируешься от этого и говоришь о выборах?»
Нардеп, представитель Украины в гуманитарной подгруппе минских переговорщиков, уполномоченный президента Украины по урегулированию ситуации на Донбассе Ирина Геращенко разделяет много мысли Романа Бессмертного касательно минского процесса:
Увы, но спасти пленных в последнее время не удается. Боевики используют их как заложников, как способ давления на Киев. Экс-начальник Главного следственного управления СБУ генерал-лейтенант Василий Вовк считает, что переговоры в Минске не выдерживают никакой критики. По его словам, мы пытаемся говорить с Россией через Европу (в лице ОБСЕ), а она отвечает через террористов. Вовк заявил, что пять раз принимал участие в этих переговорах в Минске. По его мнению, пришло время потребовать у Европы говорить с Россией жестко, а если Старый Свет боится, то менять формат. Власти Украины должны поставить России ультиматум — в течении 10 дней освободить всех заложников (у нас сейчас таких 135, а 69 из них не подают признаков жизни, — уточнил генерал), за месяц полностью освободить Донбасс от террористов и своих военных. А не выполнят — организовать полную жесточайшую блокаду оккупированных территорий, перенести туда границу, как возле Крыма, а заодно разорвать все дипломатические отношения с Россией.
Аналитик Виталий Портников отмечает:
Проще говоря – Россия хотела бы, чтобы особый порядок управления оккупированными ею районами Донецкой и Луганской областей сохранялся бы даже в случае теоретического вывода с их территорий российских войск и их наемников из числа местного населения.
Но формула Штайнмайера, на которую ссылается Грызлов, вовсе не об этом. Министр иностранных дел ФРГ предлагал, чтобы закон «Об особом порядке местного самоуправления в отдельных районах Донецкой и Луганской областей» временно вступил в силу в день местных выборов на Донбассе. А после опубликования экспертами миссии БДИПЧ ОБСЕ отчета с подтверждением факта проведения демократических выборов этот закон должен был бы приобрести постоянное действие.
Одновременность исполнения пунктов Минских соглашений, на которые ссылаются представители России и их марионетки в контактной группе касается именно избирательного процесса. Но отнюдь не связана с прекращением войны – то есть с выполнением тех пунктов Минских соглашений, которые связаны с деоккупацией территории.
Проще говоря, разве россияне и их наемники прекратили обстрелы освобожденной от врага территории, как того требовал пункт 1? Разве отведены вооружения? Разве наблюдатели ОБСЕ получили доступ к мониторингу территории, с которой эти вооружения должны были быть отведены?
Диалог о проведении местных выборов должен был начаться после отвода вооружений. И это то, что должны понять и в Кремле, и в европейских столицах. Для того, чтобы начать диалог о выборах и особом порядке управления отдельными районами, необходимо прекратить войну и вывести оккупационные войска с нашей земли. Вывести без всяких предварительных условий. Кстати, этот вывод специально прописан в пункте 10 и предваряет конституционную реформу. ”Вывод всех иностранных вооруженных формирований, военной техники, а также наемников с территории Украины под наблюдением ОБСЕ. Разоружение всех незаконных групп”.
То есть вначале – деоккупация, а потом – Конституция. И никак иначе.
Но Путин никогда на это не пойдет по одной простой причине. Он прекрасно понимает, что без его войск никакой особый статус никому в Донбассе не нужен. Нет там таких людей – за исключением, разве что, группы преступников, совершивших тяжелые преступления и не подлежащих амнистии. Население Донбасса хочет нормальной жизни в мирной стране – также, как и все остальное население Украины. Хочет, чтобы россияне ушли – и больше никогда не возвращались. Слишком уж много горя они принесли и Донбассу, и всей Украине.
И именно потому, что Путин знает об этих желаниях, он будет держать на Донбассе своих убийц. Такая вот «формула Штайнмайера».
Внесение изменений в Конституцию Украины в части предоставления особого статуса некоторым районам Донбасса, как того требует российское представительство в Трехсторонней контактной группе, является принципиально неприемлемым, заявляет министр иностранных дел Украины Павел Климкин. «Они будут сейчас бесконечно играть темой особого статуса и как она должна быть закреплена. И проблема не в том, что особый статус должен быть на три года или больше — они хотят записать некоторые вещи в Конституцию. А я считаю это принципиально неприемлемым с точки зрения логики процесса… Им же не интересен Донбасс, они заинтересованы в расшатывании ситуации в Украине. И они будут дальше пытаться это делать», — заявил глава украинского внешнеполитического ведомства.
Руководитель Центра прикладных политических исследований "Пента" Владимира Фесенко назвал новые требования Москвы к Киеву попыткой манипуляции:
Это соответствует украинской позиции, но Грызлов выдергивает из позиции Штайнмайера только то, что выгодно России. Это классическая манипулятивная позиция Кремля, как в известной интермедии: вот здесь читаем и поем, а об остальном – забываем. Это нечестно, и естественно, Украина будет негативно реагировать и на ультиматумы, и на выборочный подход к Минским соглашения. Мы выступаем за последовательное, системное выполнение минских договоренностей. Сначала – прекращение военных действий, обмен заложниками и пленными и так далее по списку. И только после этого выполнение политической части соглашения, но при обязательном условии, что происходит вывод российских военных и украинско-российская граница возвращается под контроль Украины.
Штайнмайер это поддерживает, поэтому в этой части мы тоже выступаем за его формулу как за системное, комплексное выполнение минских договоренностей. А привязка к закону "Об особом порядке местного самоуправления в Луганской и Донецкой областях" – это лишь финальная часть формулы Штайнмайера, и выдергивание Россией только этой части не соответствует духу и букве минских договоренностей.
… Для нас это меньшее зло – замораживание конфликта. Понятно, что Украина заинтересована в полной интеграции Донбасса, но не на российских условиях. Мы не можем иди на капитуляцию перед Россией, мы не можем идти на реинтеграцию Донбасса на российских условиях. Это для нас неприемлемый вариант. Оптимальный для нас вариант и стратегическая цель на будущее – возвращение всех территорий Донбасса под украинский контроль, но меньшее зло на ближайшую перспективу – это замораживание конфликта. Это не означает, что Украина отказывается от реализации Минских договоренностей. Нет. Сейчас идет сложная тактическая игра. Почему Порошенко предложил отложить голосование по законопроекту, который касается поправок в Конституцию по децентрализации и статусу Донбасса, и заявил, что к нему следует вернуться только в том случае, если будет прогресс в реализации Минских соглашений? Потому что мы не будем идти на односторонние уступки, наоборот, мы пытаемся использовать сложную экономическую ситуацию России и стремление Москвы форсировать минский процесс. Россияне очень хотят, чтобы выборы в Донбассе прошли не позже мая для того, чтобы с них сняли санкции летом. Но если они этого хотят – пусть идут на уступки. Так что в этом плане есть достаточно жесткая тактическая игра со стороны Украины, это не ставка на замораживание конфликта, это, скорее, попытка использовать российское нетерпение и сложную экономическую ситуацию РФ в рамках переговорного процесса».
«Минские соглашения не являются международным договором. Они не прошли и не могут пройти процедуру ратификации, поскольку у сторон не было полномочий на их подписание. Собственно, в самих Минских соглашениях никаких подписей и нет. Они появляются только после образования трёхсторонней контактной группы. Но и в этом случае для того, чтобы гражданин Кучма мог подписывать документы (даже если он советник президента), ему должны были предоставить на это полномочия. То есть, должен был быть специальный документ, который Президент должен был подписать. Кроме того, чтобы соглашения были отработаны, необходимо, чтобы они прошли процедуры написания проекта, его согласование и так далее. Все эти законодательные нормы в Минских соглашениях были нарушены…
Минские соглашения никчёмны, незаконны и аморальны. Имплементация их положений в Конституцию фактически будет означать разрушение украинского государства. Они так выписаны, что если Украина их признает и реализует, она прежде всего переведёт вооружённую агрессию во внутренний конфликт, — то есть, подтвердит факт гражданской войны, которой на самом деле нет. Во-вторых, она даст автономию одним регионам, в то время как другие регионы, которые защищали украинскую целостность, свободу и демократию, не получат таких полномочий — что также будет неправильно. Но самое главное: люди на Майдане стояли за то, чтобы жить в демократическом свободном правовом государстве. Нарушение права и было причиной того, почему люди вышли на Майдан. А сейчас, получается, хотят узаконить власть террористов (как юридически именуют тех, кто воюет против Украины на Донбассе) над своими заложниками (тех наших граждан, которые проживают на оккупированных территориях)».
