Чтобы узнать правду, журналист издания «Донбасс» Андрей Кривцун обратился к документам и очевидцам. И вот, что узнал…
Не Нахаловка, не взрыв, не 60
Еще пацаном играя в «развалинах», оставшихся на месте поселка Петровский, от которого уцелела лишь улица Федорова (сама дальняя от террикона шахты Центральная), где жили мои дедушка с бабушкой, я наслушался историй о «взрыве» на шахте №5/6 им. Димитрова. Мол, именно после той трагедии, в которой, по словам стариков, погибло от 50 до 100 человек, появилось постановление, запрещающее селиться ближе полукилометра от подножия терриконов. Много домов, жавшихся чуть ли не к теплым бокам шахтных отвалов, тогда опустело. Жильцам, впрочем, предоставили либо квартиры, либо компенсацию.
И вот, спустя десятилетия после «войнушек» в увитых плющом домов без окон и дверей, я пытаюсь разобраться, что же произошло на исходе 10 июня 1966 года.
Лариса Стеблякова, которая заведует народным музеем шахты им. Димитрова, не очень охотно согласилась на встречу. Когда мы всё же увиделись, понял почему.
— Посмотрите, что ваши коллеги понаписали! — показывает она мне статью одного издания с кричащим заголовком «Гибель поселка Нахаловка».
В ней журналист и очень уважаемый киевский ученый рассуждают о «взрыве террикона», который произошел в Димитрове ранним майским утром и стал причиной гибели более 60 человек. Перепечатки, где фигурируют те же данные, я встречал и в других газетах. Тем более было мое удивление, что все они — ложные.
— Начнем с того, что поселок назывался Первомайский. Состоял из милых улочек — Садовой, Жданова (сейчас Александрова), Разина, часть которых сохранилась и поныне, — рассказывает Лариса Васильевна. — А продолжим, что никакого «взрыва» и «вулкана» не было. Да и количество жертв — официально зафиксированное — составляет не «более 60», а 18.
Детонатором беды стал дождь
Директор музея располагает уникальными фотографиями с места трагедии, а также копиями заключения экспертной комиссии о причинах аварии (оригиналы хранятся в отделе охраны труда объединении «Красноармейскуголь»). Всё это, плюс собранные Стебляковой свидетельства очевидцев, воссоздают полную картину той драматической ночи. Которую мои собратья по перу почему-то не захотели увидеть.
«Породный отвал №1 имеет высоту 110 метров, угол откоса 37 градусов. Его отсыпка начата в 1916 году и продолжается до настоящего времени. На поверхности отвала имеются очаги возгорания. На него, а также отвал №2 ежесуточно поступает порода от прохождения и ремонта выработок шахты №5/6 им. Димитрова в количестве 1050 т в сутки, а также отходы обогатительной фабрики (300 тонн в сутки). По данным предприятия, в отвале №1 находилось 2200000 кубометров породы».
(Из отсчета комиссии, датированного 17 июня 1966 года)
— К террикону были проложены рельсы. Вагонетки шли наверх, их поднимали специальной лебедкой и высыпали, — описывает Лариса Васильевна. — С обогатительной фабрики туда же провели трубы и скачивали шлам — пыль, смешанную с водой. Она уходила внутрь, испарялась. А плотная масса оставалась наверху, нарастала. Инженеры пытались смыть ее, но это не помогло. Начались осыпания, некоторые глыбы вылетали прямо на дорогу. В 1963 году установили таблички, запрещающие походить к террикону ближе, чем на 100 метров. Вот они, на фото, — демонстрирует она.
Однако таблички не стали панацеей от надвигающейся беды.
— Сильный дождь лил в тот день примерно с 8.00 до 13.00, — продолжает директор музея. — Верхняя часть отвала покрылась своеобразной коркой. А ведь внутри террикона постоянно идет химическая реакция. У нас и сейчас зимой зайцы роют норы под отвалом, потому что там тепло. В 90-е годы и бомжи хибары строили…
Расследовавшие трагедию представители МакНИИ назвали причинами таких ЧП (аналогичные аварии, но без столь ужасных последствий, были и ранее — на терриконах шахты №1 им.
съезда КПСС треста «Ленинуголь», шахты №7 треста «Петровскуголь» и Кадиевского коксохимзавода) «изменение физико-механических свойств при интенсивном горении отвальной массы, в результате чего поверхностный слой отвала находится в неустойчивом состоянии». И достаточно импульса малой силы (того же дождя, вызывающего интенсивное парообразование, появление провалов и воронок на месте выгоревших малозольных пород), чтобы запустить необратимый процесс.
На тихих улочках начался ад
«10 июня 1966 года примерно в 22.45 в северной части породного отвала №1 произошло перемещение раскаленных масс, сопровождавшее большим выделением дыма и пыли. В результате около 35 тыс. кубометров массы было перемещено на расстояние до 240 метров от подошвы отвала. Высота слоя у подошвы отвала составила 3-6 метров и на протяжении 280 метров сходила к нулю».
(Из отсчета комиссии, датированного 17 июня 1966 года)
Расшифровка этого абзаца — не для слабонервных. На спящих или собирающихся отходить ко сну людей сошла, шипя раскаленной змеей, лавина, снесшая восемь домов и повредившая три. Отдельные глыбы перегоревшей спекшейся породы достигали пяти тонн. Они крушили стены, деревья — всё, что попадалось на пути. Ветер подхватил раскаленную пыль и газы, рассеяв их почти на 400 метров.
— Люди стали выскакивать из домов, и на них тут же плавилась обувь… А ведь были и те, кто выбегал босиком, — качает головой Стеблякова. — У одной женщины, которая как раз работала в шахте, дома остались двое детей. Узнав о случившемся, она, не замечая ничего, разметала тех, кто пытался ее остановить, рванула к горящему дому. И почти сразу упала — на ногах занялись сапоги. Шестилетний Саша и 14-летняя Галочка погибли. Их мать оказалась в больнице…
Не стало двух пенсионеров, к которым только-только приехала погостить восьмилетняя внучка Светочка. Девочка тоже не выжила.
Чета учителей спаслась чудом, уцепившись за деревья. Вокруг всё полыхало, но их Господь пожалел. Хотя ожоги, конечно, были.
— Один мужчина, который в ту пору был мальчишкой, рассказывал мне, что вскочил на подножку пожарной машины и показывал, куда ехать. Но спасатели не смогли сразу добраться к пострадавшим, потому на раскаленном пепле стали лопаться шины, — продолжает Лариса Васильевна.
Одна из глыб, принесенных на подворье терриконной лавиной.
Горели люди, животные (некоторые люди проснулись, услышав их визг), дома, сады. На тихих улочках начался ад.
Начальник облбюро судмедэкспертизы профессор Зорин засвидетельствовал гибель 18 человек. Еще 14 оказались в больнице, недавно открытой в этой районе специально для горняков шахты 5/6.
Это не лунный пейзаж, а последствия димитровской трагедии.
— Людей не оставили в беде. Из-за границы, кажется, из Голландии, прибыл самолет с новейшим лекарством от ожогов, которого в Союзе тогда не было, — продолжает Стеблякова. — Пострадавшим выплатили компенсацию, дали новые квартиры или дома.
Кошмар «беременной бабы»
— Как прохожу мимо него, — указывает местная жительница Таисия Иванова на раскатанный террикон, — всё страшно.
В момент нашей беседы она трудилась начальником расчетного отдела шахты 5/6. Ну, а тогда, в июне 63-го, только-только окончила девять классов.
— Мы жили на улице Разина, третьей от террикона, — вспоминает она. – Тем вечером отец был на работе. Мы с мамой услышали гудки, потом по улице стали мотаться машины и, наконец, по окнам замелькало будто зарево какое…
Когда решили выглянуть на улицу, в дом ворвался перепуганный отец. «Живы», — выдохнул, обняв их. Вместе уже и вышли в кошмар той ночи.
— На терриконе был здоровенный нарост, — продолжает Таисия Дмитриевна. — Шутили еще, помню: «Будто баба беременная». И вот… разродился. Всё было в дыму, гари, криках. Пепел с пылью добрались и до нашего огорода. Даже пара камней до него докувыркались. Я как вспоминаю ту ночь, у меня до сих пор мурашки по коже… Горели дома, деревья, столбы. На одном — кроватная сетка, закрученная от жара. А в ней — человек. Вышвырнуло лавиной из дома да и закинуло прямо туда.
«Той страшной ночи я не забуду никогда», — уверяет Таисия ИВАНОВА, за спиной которой — террикон-убийца, утративший свой грозный вид.
У ее одноклассницы в том аду погибла младшая сестра.
— Сверстница моя находилась в доме, и с ней ничего не случилось. А сестренка провожала отца-шахтера на работу. Как раз закрывала калитку, когда сошла вся эта беда… Так навсегда пятиклассницей и осталась, — смахивает слезы Иванова. — Отец их получил тяжелые ожоги. Уши обожженные, ноги. С двумя палками ходил.
Жертв могло быть больше, но многие молодые как раз находились на танцах. А вернулись на пепелище…
— У меня брат был в армии, а его друг как раз служил в Мариуполе. И стоял у нас в оцеплении. Описывал потом такие страсти… Рассказывал, что в одном из домов трупы ребятишек извлекли из духовки, куда их унесло раскаленной волной, — Таисия Дмитриевна на какое-то время замолкает, пытаясь совладать с собой. — Почти все гробы были закрытые. Лишь тот, в котором лежала сестричка одноклассницы — открытый. Лежала там тихая, светлая такая девочка. Как ангелочек…
Виновных не оказалось
О том, что взрыва не было, свидетельствовали такие факты: окна домов, не попавших в зону обрушения, остались целы (в доме №9 по ул. Жданова стекла в окне со стороны отвала были выдавлены только до уровня их засыпки породой); листья на деревьях, попавших в зону запыления, высохли или обуглились, но не осыпались; основная масса породы двигалась по почве, и только мелкая разогретая пыль и дым поднялись в воздух; отсутствовала пыль на терриконе по обеим сторонам желоба сдвижения породы. А там, где лежали огромные глыбы — никаких воронок. То есть, они не падали с огромной высоты, а были принесены сюда общей массой.
Об этой аварии тогда наши газеты не писали. Впрочем, как и о многих других. Но «Голос Америки» передал о том, что в Димитрове случилось что-то ужасное, той же ночью. Одна из донецких студенток, родом из пострадавшего города, узнав о беде от друзей, слушавших радио, примчалась на 5/6 уже утром 11-го. К счастью, из ее родных никто не пострадал — они жили в стороне от схода «лавины».
— Пока зону, попавшую по удар, не расчистили, стояло оцепление из солдат. Они же буквально за ночь построили заасфальтированную дорогу к кладбищу. Кавалькаду гробов переправили из больницы в клуб Воровского — вон он, виден из окна, — показывает директор музея. — Там прощались. А потом уже несли хоронить.
«Комиссия считает необходимым отметить, что в настоящее время нет утвержденных нормативных материалов и положений по безопасной эксплуатации породных отвалов, кроме записи в параграфе 633 «Правил безопасности в угольных и сланцевых шахтах», запрещающей располагать на действующих и строящихся шахтах производственные и жилые помещения в районе породных отвалов на расстоянии ближе 100 метров от кромки их проектных границ…. На горящих породных отвалах шахты №5/6 им. Димитрова, а также на других шахтах Донбасса и впредь не исключена возможность аналогичных аварий, если не будут приняты необходимые меры по их предотвращению».
(Из отсчета комиссии, датированного 17 июня 1966 года)
Выходит, что виновных в той трагедии не было, хоть допрашивали и главного инженера шахты, и ответственного за террикон. Просто стихия и роковое стечение обстоятельств…
Из окна музея виден и тот самый отвал №1. После ЧП его раскатали. Тогда же приняли решение расчистить потенциально опасную зону (около 500 метров от подножия терриконов). Многие дома в Донбассе разрушили, людей переселили.
Проблема терриконов периодически поднимается в регионе. И сходит на «нет». И продолжают стоять эти символы Донбасса, внутри которых, по некоторым данным, бурлит чуть ли не вся таблица Менделеева, этакими спящими великанами. Но не дай Бог, они проснуться…
